Игорь Рубан
Военный прокурор СВРПУ Игорь Рубан: « я в чечне контролировал зачистки...»
«Кажется, время повернулось вспять. В отдаленных гарнизонах мне приходилось служить лет десять назад. После Москвы, Сочи привыкать к здешним условиям непросто», - так ответил на традиционный вопрос о первых впечатлениях от Камчатки военный прокурор СВРПУ полковник юстиции Игорь Рубан.
Игорь Иванович был назначен на должность военного прокурора около трех месяцев назад и за это время успел не только познакомиться с коллективом прокуратуры, осмотреться, но и вникнуть в дела, наладить связи с коллегами, с судьями.
- Игорь Иванович, вы наверняка уже прочувствовали не только климатические метаморфозы, но и специфику службы на новом месте.
- Безусловно. Здесь другая служба, другая граница. Границу в Сочи можно назвать учебной. Здесь же реальная. Морской регион, огромные расстояния, серьезные объемы добычи морских биоресурсов.
- Кстати, об охране морских биоресурсов. Сегодня и рыбаки, и контролирующие структуры говорят о несовершенстве нашего законодательства. Вам уже пришлось столкнуться с этой проблемой?
- Пришлось. Да и не только на северо-востоке, на прежнем месте службы тоже, хотя объемы добычи биоресурсов в Черном море, конечно, значительно меньше.
Я присутствовал на выездном заседании Комитета Совета Федерации по обороне и безопасности. Там поднимался вопрос о необходимости совершенствования законодательной базы в сфере охраны морских биоресурсов. Сегодня в зоне Северо-Восточного пограничного управления береговой охраны выполняют задачи контроля промысла инспекторы пяти бассейновых управлений по охране, воспроизводству рыбных запасов и регулированию рыболовства и шести специализированных морских инспекций Министерства природных ресурсов, сотрудники шести Управлений внутренних дел. Эти данные озвучил на заседании начальник нашего пограничного управления генерал-лейтенант Валерий Путов.
Я в свою очередь уверен, что пока не будет четко определено, что охраной моря занимаются пограничники, а внутренних водоемов - милиция, порядка не будет.
- Игорь Иванович, давайте несколько отвлечемся от сегодняшних служебных проблем. Расскажите о себе, как вы попали в военную прокуратуру.
- Окончил юридический факультет Красноярского государственного университета, призвался в войска. Думал, на пару лет, но остался. Вообще, тогда попасть в военную прокуратуру было непросто, это считалось очень престижным. Кстати, в университет я поступил, отслужив два года по призыву в военно-воздушных силах. До армии собирался поступать в военное училище. Так что решение надеть погоны не было спонтанным.
А в пограничные войска я попал не так давно. В 2000 году. Из аппарата Главной военной прокуратуры по собственному желанию перевелся в военную прокуратуру органов и войск ФПС РФ в Краснодарском крае. Как говорится, с небес опустился на землю. В ГВП, а я служил сначала в управлении общего надзора, потом в управлении кадров, мы решали глобальные проблемы деятельности органов прокуратуры в целом. А в Сочи пришлось столкнуться уже с реальными, земными, делами.
- Расскажите, если помните, о своем первом деле.
- Помню. Я тогда только окончил университет, служил в Красноярске. Это была кража. Военнослужащий с сожительницей обворовали квартиру знакомых. Вынесли все более-менее ценное - телевизор, видеомагнитофон. Они даже такси вызвали, инсценируя переезд.
Я провел все экспертизы, начиная с «пальчиков». Время было еще «доперестроечное», экспертизы делали быстро и бесплатно, работалось легко. Вину подозреваемых доказать было несложно.
Военнослужащий был заключен под стражу. Его подруга приходила ко мне и просила позволить им узаконить отношения. Ему дали два года лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима. Она, будучи беременной, получила условное наказание.
- Игорь Иванович, а были ли в вашей практике случаи, когда вы просили смертный приговор?
- Были. Еще до введения моратория на смертную казнь. Находясь в Чечне, я просил назначить смертную казнь военнослужащему, виновному в гибели троих сослуживцев. Суд учел его заслуги, боевые награды и осудил на 12 лет лишения свободы.
- Вам приходилось служить в Чеченской республике?
- Я был там дважды. Сначала в 1996 году, еще в первую кампанию, и в 2003 году служил в военной прокуратуре пограничных органов и войск в Чеченской республике, в Итум-Калинском районе. Работы было много. На войне все обострено.
- Приходилось принимать участие в боевых действиях?
- Приходилось. В 1996 году мы производили осмотр места происшествия вместе с прокурором и следователем-криминалистом. Проверяли склады Главного объединенного штаба внутренних войск в Старопромысловском районе Грозного. Когда войска в августе 1996 года были выведены из Чечни, поступила информация, что на складах оставлено большое количество оружия. Местность была уже реально занята боевиками. Чеченцы позволили нам произвести осмотр складов, но с условием, что, если оружие там еще хранится, оно останется у них. Единственное, что интересовало боевиков, заминированы или не заминированы склады. Мы отработали, выяснили, что оружия не осталось, кроме незначительного количества спецсредств в виде резиновых палок, касок, бронежилетов.
За участие в первой чеченской кампании я получил медаль «За отвагу».
В 2003 году по распоряжению военного прокурора Объединенной группировки войск и сил на Северном Кавказе мы принимали участие во всех зачистках, проводимых войсками поднадзорных частей, следя за законностью проводимых мероприятий. Чтобы не было мародерства, незаконного задержания местного населения, незаконного применения оружия.
- А что, были жалобы?
- Да, жалобы были. Как обоснованные, и они удовлетворялись, так и жалобы по надуманным основаниям.
Нередко приходилось сталкиваться с провокациями, когда преступления против местного населения совершали боевики в масках, в камуфлированной форме, выдававшие себя за российских военнослужащих.
- А в Сочи было спокойнее?
- Да, конечно, и, тем не менее, пограничные войска уже далеко не те, что были раньше. Раньше был тщательный отбор, проверяли людей задолго до призыва. Сегодня мы имеем значительное количество случаев неуставных отношений. Часто допускается превышение должностных полномочий сержантами и старшинами. Искоренить неуставщину очень сложно, хотя совместно с командованием мы ведем профилактическую работу, правовое информирование, проводим индивидуальные беседы с военнослужащими.
Чем чаще наши сотрудники выезжают в части, тем ниже уровень неуставных отношений. Но стоит только какой-либо части уделить меньше внимания, записав ее в разряд благополучных, как тут же совершается преступление. И, кстати, замечено, что в таких случаях нарушения носят наиболее серьезные последствия. Если это неуставные отношения, так обязательный итог - тяжкие телесные повреждения.
- Игорь Иванович, до сих пор не закрыты уголовные дела, которые были возбуждены по факту массовых заболеваний и смерти одного из призывников, прибывших для службы на северо-восточную границу в декабре 2003 года. Можете ли вы сегодня сообщить читателям, как продвигаются эти дела?
- По одному из уголовных дел Анадырский гарнизонный военный суд вынес обвинительный приговор. Временно исполняющий обязанности начальника магаданского пограничного отряда был признан виновным и приговорен к условной мере наказания. Дело вела прокуратура Дальневосточного военного округа.
Нашей прокуратурой было возбуждено уголовное дело в отношении майора Владимира Солдайкина, который сопровождал команду призывников из Московского военного округа. В ходе следствия установлено, что между действиями Солдайкина и настоящими последствиями не имелось причинной связи, поэтому было принято решение о прекращении в отношении него уголовного преследования.
В настоящее время военной прокуратурой СВРПУ ФСБ РФ расследуется уголовное дело в отношении некоторых должностных лиц и, в частности, начальника камчатского пограничного отряда, по факту нарушения санитарно-эпидемиологических правил при прибытии в камчатский погранотряд молодого пополнения «Осень - 2003».
В ходе следствия будет выяснено, все ли профилактические и противоэпидемиологические мероприятия по предупреждению возникновения и массового распространения простудных заболеваний и ОРВИ среди прибывших военнослужащих были предприняты должностными лицами.
По делу назначено и проведено свыше 300 судебно-медицинских экспертиз, комиссионная санитарно-эпидемиологическая, организационно-установочная медицинские экспертизы.
По результатам следствия будет принято законное решение.
Всего же по России возбуждено 6 уголовных дел. Везде, где следовал самолет с новобранцами.
- Игорь Иванович, как вы относитесь к расхожему выражению, рекомендующему «от тюрьмы и от сумы не зарекаться»?
- От тюрьмы, особенно при нашем нынешнем законодательстве и правовом нигилизме, зарекаться, пожалуй, действительно не стоит. А от сумы, тем более.
Взять тех же военнослужащих, попадающих в горячие точки. Они только что покинули школьную скамью и уверены, что попали на войну. А на войне убивают. Идет деформация сознания. И выполнение приказа может обернуться преступлением.
Или еще проще. К примеру, товарищ прапорщик приказал бойцам перенести нечто в другое место, а этим другим местом оказался дом товарища прапорщика. Впоследствии бойцы оказываются на скамье подсудимых вместе с прапорщиком, отдавшим приказ. Мы, конечно же, выясняем все обстоятельства дела, но факт преступления остается фактом.
- В функции прокуратуры входит не только работа по уголовным делам, но и защита прав военнослужащих.
- Да, на нашей эмблеме есть не только меч, но и щит. Благодаря деятельности по общему надзору мы возмещаем средства и государству, и отдельным военнослужащим, восстанавливаем их права. Кстати, нельзя не заметить, что в нашем управлении нарушения прав военнослужащих со стороны командиров - явление достаточно редкое. Уважение к букве закона не может не радовать.
- Что вы можете сказать о профессиональном уровне сотрудников возглавляемой вами прокуратуры?
- Уровень достаточно высокий. Люди работают опытные, больше 70 процентов сотрудников в прокуратуре СВРПУ служат уже более пяти лет. Я как опытный кадровик с удовлетворением обнаружил, что нет текучки кадров, хотя при здешних климатических условиях через три года можно было бы думать и о переводе. Настрой хороший, боевой.
- Как ваши жена и сын восприняли переезд из Сочи на холодную Камчатку?
- На удивление легко. Жена сама родом с севера, из Туры. Пока ищет работу. Она - врач-стоматолог. Сыну уже нашли детский сад. Он до сих пор ходит и удивляется всему. Такого он еще не видел.
Майор Людмила ШИТОВА.
Архив № 36 (3746) 8-14 сентября 2004
Региональная газета Северо-Восточного пограничного управления береговой охраны ФСБ России «ПОГРАНИЧНИК СЕВЕРО-ВОСТОКА»
- Подробности
-
29.06.09
-
Просмотров: 5183