Календарь новостейАнонсыКонкурсы и грантыТребуются юристы
|
Участие доцента ЮИ А.А. Петрова в Евразийском семинаре по римскому правуДоцент кафедры теории и истории государства и права Александр Петров выступил с докладом на III Евразийском семинаре (международной научной конференции) по римскому праву «Рецепция римского права: общие принципы и современность», прошедшем с 10 по 14 сентября в г. Омске. Научный форум был организован консорциумом вузов и научных организаций, в который вошли Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского, Римским Университетом «TORVERGATA» (Италия), Институтом государства и права РАН РФ, Международной славянской академией образования, науки и культуры и Ассоциацией юридических вузов России. Евразийские семинары по римскому праву является продолжателем традиций совместных коллоквиумов романистов Италии и стран Центральной и Восточной Европы и Азии, совместных коллоквиумов романистов стран Центральной и Восточной Европы и Италии, коллоквиумов романистов социалистических стран и Италии. Iи II Евразийские семинары проходили в Душанбе (2011) и Стамбуле (2014). В России Евразийский семинар по римскому праву проводился впервые. В его работе приняли участие ученые (романисты, цивилисты, историки и теоретики права) из России, Албании, Армении, Германии, Испании, Италии, Китая, Молдовы, Польши, Румынии, Сербии, Таджикистана, Финляндии, Франции, Хорватии. Доклад А. Петрова был посвящен следующему вопросу: Довольно часто правоведы приписывают современным общим максимам преодоления коллизий норм права, таким как Lex specialis derogat generali, Lex posterior derogat priori, Lex superior derogat inferior, римское происхождение, полагая при этом, что указанные «общие принципы юридической логики» могут быть легко выведены как правовые универсалии, в частности, непосредственно из Дигест. Однако если обратиться к самому тексту Дигест, то высказанное выше утверждение может быть, как минимум, поставлено под сомнение. Так, максима lex posterior чаще всего ассоциируется с написанным по-гречески фрагментом Модестина (D. 1, 4, 4), тогда как принцип lex specialis выводится индуктивным путем из конкретных правил, сформулированных на латыни Папинианом (D. 48, 19, 41; D. 50, 17, 80) и Ульпианом (D. 1, 5, 24; D. 47, 12, 3, 5). А третий принцип преодоления нормативных конфликтов ‒ lex superior ‒ в Дигестах вовсе эксплицитно не выражен и в лучшем случае может быть лишь косвенно выведен из отдельных положений различных компонентов Свода Юстиниана, рассмотренного через призму господствующей сегодня парадигмы иерархического строения любого развитого законодательства. Кроме того, в Дигестах максима lex posterior рассматривается изолированно от lex specialis, что может быть объяснено как различным генезисом указанных правил, так и в целом казуистичностью большинства положений Дигест. Поэтому вполне логично, что в Дигестах попросту не найти, например, прямого и однозначного ответа на вопрос о разрешении сложной коллизии между ранее приятой специальной и позднее принятой общей нормами. Участие А. Петрова в представительном международном научном форуме стало возможным благодаря финансовой поддержке за счет средств гранта Президента РФ молодым ученым ̶ кандидатам наук (проект № МК-4819.2018.6 «Совпадение коллизий норм права»).
|